Гнев.
Гнев есть оружие бессилия.
С. Сегюр
Блекло-голубое небо пряталось за столь же невзрачными облаками. Издали, играя коричнево-желтыми оттенками, подкрадывалась мрачная синева, предвещая скорую ночь. Ветер ушел вместе с солнечным днем, от чего все казалось пугающим. Даже людей не было на этой застывшей картине. Лишь пятнадцатилетняя Кейт Берри, умостившаяся на краю бордюра, была неким живым пятном среди пустынной улицы. Она ровно дышала, наслаждаясь минутами тишины и покоя. Её привлекала и манила такая погода. Весь мир, словно замер в ожидании чуда, которое размешает палитру скучной жизни.
Веки девушки дрогнули – ей послышался характерный звук рвущейся ткани. Повернув голову, она робкой посмотрела себе за спину, надеясь увидеть крылья. Даже дыхание затаила, чтобы ненароком не спугнуть таинственную фантазию. Но, увы. Кусок неподстриженного газона и край серой футболки – вот и все, что увидела Кейт.
«Почему? Даже у семилетнего Джона, из дома напротив, на спине есть маленькие бугорки, а у меня даже их нет. А ведь он называет меня странной, не догадываясь, какое чудо вынашивает. Но я их вижу. Вижу, ясно вам?! Так почему же, черт возьми, у меня нет крыльев?!»
Кулак Кейт с глухим звуком ударил асфальт, выражая всю накопившуюся злость. Может, виновата родословная? Может это из-за её вечно пьяного папаши она не может взлететь? Не может расправить два полупрозрачных контура с волшебными рисунками, не может разбежаться, подпрыгнуть и отказаться от законов гравитации, не может довериться ветру и превратится в бабочку, беззаботно порхающую с места на место.
Кейт глубоко вдохнула и досчитала до десяти. Гнев медленно отступал, словно передавая венец чувств уже знакомой пустоте, что несколько лет назад поселилась в душе девушке. Её эмоции давно заперты за стальной дверью и скованны железными цепями. Просто потому, что так легче жить.
«Легче?..»
Ха! Какая глупость! Когда все, что ты видишь в жизни, это бесчисленные горлышки бутылок спиртного, поблескивающие в тусклом свете прихожей, то постепенно лишаешься самой главной способности – чувствовать. Остается только пустота и некое подобие усталости. Нет, конечно, перед этим в тебе бушует злость и ненависть, но потом все притупляется и становится неважным. Как-то так.
Из транса размышлений Кейт вывел мяч, подкатившийся к ее ногам.
-Эй, сестренка, кинь его обратно, - закричал мальчишка, подбежавший к ограде. На его спине, отливая перламутром, виднелись маленькие пока еще на завершенные крылья. Стиснув зубы от гнева, девушка процедила:
-Зачем он тебе? Ты же просто играешь, так выбери себе другое развлечение. Я не буду ничего подавать!
-Не могу, - мальчик отрицательно покачал головой, - Если я хочу стать футболистом, то должен много тренироваться! Это мой путь, моя мечта! Так что подай, а?
«Путь?..»
Кейт осторожно подобрала мяч. Сейчас в ее руках находится мечта мальчика. Она может отвернуться от него, может плюнуть и послать, а может протянуть руку помощи и… И что?
«И найти свой путь. Бросить все, убежать далеко-далеко и отыскать мечту. Освободиться от оков гнева на отца, освободиться от насмешек, освободиться от всего! Стать свободной, как бабочка! Вот она, моя мечта!»
Кейт ловко перекинула мяч через ограду, чувствуя необыкновенную легкость по всему телу. Свободна! Она свободна!
Остановившись посреди дороги, девушка посмотрела вперед. Два столба и бесконечный ряд домов будто приглашали отправиться в путешествие. Кейт набрала полную грудь воздуха и раскинула руки словно крылья. Ветер обхватил ее фигуру, как бы принося с собой благословление небес. Лицо озарила улыбка.
Послышался треск, но девушке не нужно было оборачиваться. Цепи гнева, что привязывали ее к земле, рассыпались прахом в ночном небе.
Она уже поняла, что у нее, наконец, выросли крылья.

Жадность.
Великая ошибка наша - это то, что мы не знаем,
где остановиться, что мы не примеряемся к своему положению и,
благодаря ненасытной жадности, теряем все, что имеем.
Э. Берк
Лучик солнца, отражаясь в остром осколке, играл на стенке комнаты. На какое-то мгновение все внезапно потемнело, и солнечный зайчик исчез с обоев. Это кружевное облако закрыло собой солнце. Теперь единственное радостное пятнышко посреди хаоса, творящегося вокруг, пропало.
Алиша Эванс стояла в центре комнаты, сжимая в дрожащих руках фотографию в рамке. Она смогла выбросить многое. Смогла разорвать и разбить все, что было когда-то для нее важным. Но почему-то не может выпустить из рук обычную деревянную рамку с дешевым стеклом.
Маленькая слезинка скатилась по щеке и, упав, разбилась об осколки вазы. Несколько шагов назад. Очередной всхлип, Алиша опустилась на колени и прижалась спиной к двери. Рука напоролась на что-то острое. Короткая вспышка боли, и теплая кровь заструилась по куску стекла, окропляя пол насыщенно-красным цветом. Сквозь пелену слез, девушка окинула взглядом то, что когда-то могло быть пригодным. Книги, выпотрошенные изнутри, валялись на полу, будто олицетворяя ее нынешнее состояние. Вся одежда, выброшенная из шкафа, была мятой. Тетради, учебники, плеер, провода – все было испорчено. Но больше всего она постаралась над фотографиями: разорванные в клочья, они одеялом покрывали весь этот хаос.
Приблизив раненную ладонь к лицу, девушка выдернула осколок стекла от рамки – таких опасных вещей валялось по всей комнате, неудивительно, что она поранилась.
Короткий всхлип.
Нет, не от боли. От унижения и такого острого чувства несправедливости, что вот так все получилось. Хотелось выть во все горло, бить кулаками по стене и огрызаться на родных просто потому, что она чувствовала себя самой несчастной на свете.
Господи, ну прямо как ребенок!
Грудь сдавило чем-то сильным, и руки Алиши сами собой потянулись к невидимым оковам, пытаясь разорвать цепи бессилия и злости. Длинные ногти оставили пару царапин, которые немедленно начали саднить. Плевать.
-Злишься? – голос Мэтта Сноувэлла, хриплый от сигарет, донесся с той стороны двери.
В ответ Алиша взвыла – тоненько так, будто взывая о помощи. И прижалась лбом к рамке, стараясь удержаться от всхлипов. Пелена слез не позволяла толком разглядеть фотографию, но она и так знала, что на ней. Там Мэтт и Алиша. Там они. Все просто.
Так почему же, черт возьми, всё так сложно?!
С каких пор их дружба дала трещину, а сердце показало гниль? С каких пор он стал относиться к ней как-то по-особенному, навязывая свои чувства? Где заканчивается собственность и начинается любовь?
-Я люблю тебя, несмотря ни на что, - упрямый ответ, будто Мэтт знает, о чем она думает.
«Знает? Знает?! Он хоть представляет, через что мне пришлось пройти, когда он распустил грязные слухи, чтобы отгородить меня от поклонников?! Он хоть думает, как отнеслись ко мне подруги, поверив во всю эту чепуху?! Он хоть знает, каково это быть изгоем?!»
Рамка выпала из рук, с глухим звуком ударившись об пол.
Все. С нее хватит.
-Алиша, - лихорадочный шепот у самой двери, - Прошу… Дай мне еще один шанс…
-Ты жаден, - еще одна слеза скатилась с опухших век, - Жаден до моей любви.

…Солнце уходило в небытие, даря на прощанье последние отблески своих лучей. Небо, внезапно обретшее золотое сияние с красными проблесками, было похоже на полосатого тигра – саблезубого животного из семейства кошачьего, которое, несмотря на умиротворенный вид, могло прогневаться и разорвать в клочья, метая молнии. Горячий воздух жаркого дня сменялся ночной прохладой, отчего дышать становилось свободнее. Так приятно прикрыть глаза и просто откинуть лишние мысли. Ну, еще раз. Глубокий вдох и едва ощутимый выдох через приоткрытый рот. И губы сами собой растянулись в улыбку, как будто девушка избавилась от всех проблем. Прекрасно!
Слегка наклонив голову, Алиша прислушалась. Стрекотание насекомых, щебетание птиц, болтовня соседей – звуки доносились со всех сторон, кроме одной области.
За дверью было пусто. Он всё-таки смог отпустить – её больше никто не ждёт.
Нет, не правда. Там, за порогом, ждет свобода. Наконец-то.