Здесь нет ни единой моей мысли. Ниже привожу автора. 

Анна Болксева
И снова о графомании, или «цитатник», или …

Мда, тема неисчерпаемая. Сколько существует рулинет, столько и бьются авторы «получше» с теми, что «похуже», и все вместе нападают на тех, кто «ни на что не годится». Причем невинные замечания перерастают в споры, споры в баталии, потом летят к чертовой матери литературные (или все-таки «окололитературные?) проекты… Графоманами окрестили псевдопоэтов, которых следовало бы называть метроманами, графоманами окрестили самых талантливых писателей. «А кто такой Набоков? Графоман, типичный графоман», – приходилось слышать и такое.

Редакторы «толстых журналов» благодарят сайты свободной публикации, теперь Вася Пупкин сначала пробует свои силы в интернете – просто ведь: раз-два и готово… публикация (не издание, подчеркну, пожалуй).

Не так давно моя знакомая, хороший бухгалтер в прошлом, ныне пенсионерка, опубликовала свой рассказ о котенке в журнале для любителей животных – это ее окрылило, и она стала «писателем». Публикаций, надо сказать, у нее не меньше, чем у многих заслуженных деятелей Точки Зрения, которые бьются порой над своими текстами годами. Тосты, поздравительные стихи , короткие рассказы – и вот уже готов писатель. Таких примеров среди моих знакомых и (!) соседей (в доме всего 25 квартир) достаточно. В издательских домах толпы журналистов мечтают сдать очередной номер и писать «свое»… Не знаю, пока, мне кажется, мы еще не перешагнули эпидемиологический барьер, но находимся где-то рядом, об этом свидетельствует хотя бы пугающе растущее количество зарегистрированных авторов на сайтах свободной публикацией (знаю, не маленькая, сама представала литературном интернете в разных ипостасях).

Милан Кундера в «Книге смеха и забвения» говорит, что графомания закономерно становится массовой эпидемией при наличии трех условий развития общества. Каковы же эти условия?
1 высокий уровень всеобщего благосостояния, дающий возможность отдаваться бесполезной деятельности;
2 высокая степень атомизации общественной жизни и вытекающая отсюда тотальная разобщенность индивидуумов;
3 радикальное отсутствие больших общественных изменений во внутренней жизни народа.

Странно, не так ли? Уровень благосостояния в России не так высок, но… не будем забывать о том, что очень-очень много графоманов живет в Америке, Германии итп (без наездов, господа, я в курсе, кто есть кто, но, к сожалению, за годы работы на ТЗ заметила, что бездарных писаний из этих стран приходит больше, чем талантливых произведений). А если посмотреть на географию (она когда-то была представлена на ТЗ) проживания авторов (прямо, как о зверюшках пишу, между тем, среди них у меня есть друзья), то в основном наши писатели и те, что получше, и те, что похуже, проживают в городе Москве, чуть поменьше таковых в Санкт-Петербурге, дальше – глухо. Разрозненными группками заселили Поволжье и Урал, по Сибири прошлись, избегая маленьких городов. Ну вот на Сахалине живет… Саша Морев)))
Второй пункт останется без комментариев – все и так понятно.

А вот третий… Неужели у нас совершенно ничего не происходит? Нет, а как же терроризм, страх, неуверенность в завтрашнем дне – все же постоянно меняется. И метры отечественной литературы наставляют молодых, бестолковых писателей: «Вам повезло, вы живете в трагическое время, это счастье для художника итд, итп. Писать надо об этом, о трагедии таких-то и таких-то народов». Возможно, правы метры. Графоманы все больше зациклены на мелких подробностях частной жизни, своей жизни… Их герои мечутся, признаются в любви и рожают в муках детей – пожалуй, вот он круг графоманских тем. Если не согласны, поправьте меня.
Самое страшное, что я стала покупать книги графоманов. Я часто захожу в большие книжные магазины и там ищу «новеньких» зарубежных авторов, иногда, прочитав, несколько страниц «открытия 2004 года», понимаю, что такое легко отыскать на прозе.ру, и читать это там никто не будет, если только автор не забросает спамом страницы всех популярных в пределах одной тусовки авторов… И – без нравоучений – снова обратимся к Кундере: «результат, в свою очередь, воздействует на причину. Тотальная разобщенность порождает графоманию, но массовая графомания в то же время обостряет чувство тотальной разобщенности. Изобретение книгопечатания когда-то дало человечеству возможность взаимопонимания. В пору всеобщей графомании написание книг обретает обратный смысл: каждый отгораживается собственными словами, словно зеркальной стеной, сквозь которую не проникает ни один голос извне».