ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ
ИЛИ ВСЁ ДЕЛО В ВИНЕ?
Пуля, просвистев над ухом Томаса, впилась в стену за его спиной. Подняв полные злобы и негодования глаза на Артура, агент быстрым шагом направился в его сторону и не сильно толкнул в грудь:
- Ты чего, сволочь, убить меня задумал? – прокричал он, смерив Артура суровым взглядом, уже собравшись устроить его величеству головомойку, но его остановила миловидная девушка, стоящая рядом – Элла Купер, также одна из агентов спецподразделения, как и Томас, на которое была возложена подготовка короля Артура к реальной жизни и к идущей за стенами полигона войне.
Элла – двадцатипятилетняя девушка-агент, бывший полицейский. Характер её можно описать двумя словами: «огонь баба» или «мужик в юбке». В её характере необъяснимым образом сочетаются почти мужская твёрдость, расчётливость, способность к безошибочному анализу, целеустремлённость (с намеченного пути сбить девушку практически невозможно) и повышенная эмоциональность, страстность, великодушие, склонность к авантюрам. Из-за этого сочетания несочетаемого поведение Эллы часто бывает непредсказуемо. Она, как говорится, человек настроения.
Но как бы удивились люди, если бы узнали, что под мешковатыми штанами и мужской рубашкой скрывается девушка, вполне хорошая собой и способная притягивать мужские взгляды: каштановые вьющиеся на концах волосы, янтарного оттенка глаза, идеально ровные черты лица – узкий нос, пухлые губы, высокие скулы, белоснежная улыбка. Элла действительна была очень красива, хотя и пыталась спрятать свою красоту под ужасной одеждой. Впрочем, между удобством и красотой Купер бы без лишних раздумий выбрала первое. И невольно задумаешься: либо у этой девушки серьёзные проблемы со вкусом, либо ей просто элементарно всё равно, как она выглядит. Хотя и в том, и в другом случае – серьёзная проблема, корнями уходящая в прошлое, о котором Элла предпочитает не вспоминать, говоря: «Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда стоит забыть о нём ради будущего.»
- Спай, успокойся, он только учиться. Вспомни себя на его месте. Ты тоже мазал. (Теперь давайте ненадолго отвлечёмся и, дабы не возникло в дальнейшем непонимания между автором и читателем, разберёмся, почему Элла назвала Томаса Спаем. Когда парень ещё учился в школе, занимался паркуром и «среди своих» носил прозвище «стритрейсер» (несмотря на то, что это слово имеет совершенно иное значение и относится к уличным гонкам, а никак не к паркуру), а уже потом, коллеги по работе прозвали его спайдерменом - в шутку, поскольку на заданиях он проявлял фантастическую ловкость. В дальнейшем его стали называть просто Спаем. А сейчас это «имя» парню стало даже ближе его настоящего, прописанного в паспорте и свидетельстве о рождении (на которое он может даже и не откликнуться). Даже начальство зовёт его Спаем, что уж тут говорить. Тому так привычнее.)
- Ну не так же! Если он мишень от человека отличить не может, то, какой вообще смысл… аррр… – он швырнул пистолет на пол, - Целился прямо мне в голову, тварь!
Томас закрыл глаза рукой, осознав, как катастрофически ему не везёт в жизни: не везёт ни в работе, ни в дружбе, ни в любви; так некстати вспомнил ту дрянь Кэт, которая обвела его вокруг пальца, Ванессу, которая так и не пришла на свидание, Изабеллу, изменившую ему с каким-то несчастным студентом-математиком. Безнадёжность этих высеров общества – новоиспечённых рядовых, которых начальство отправляло Фелтону на боевую подготовку, столь запредельна, что так и тянет сделать фейспалм. Некоторых приходилось жёстко бить только за их беспрецедентные наглость и хамство, переходящие любые границы дозволенного. Элла – его напарница, не одобряла таких методов, ограничиваясь лишь тактичными замечаниями; во всём поддерживала юнцов и вообще нянчилась с ними, как с маленькими детьми: сопли им подтирала и всегда становилась на их сторону, осуждая Томаса за его грубость и неуважение к подопечным, для которых райская и фартовая жизнь закончилась в один момент. Нет, ну а что? Разве он не прав?
- Спай, - с участием и теплотой в голосе обратилась Элла, - Будь с ним помягче.
- С какой стати? – резко развернулся парень и вперил свой взгляд в девушку, - Он что, особенный и требует к себе особенного отношения?
- Ну, во-первых, он король…
- Чудесно! И что ты мне предлагаешь? Упасть перед ним на колено и дать присягу на верность? - пробормотал Томас, - Ничем он отличается от остальных. Такой же безнадёжный, такой же наглый, - он сжал зубы – Дай-ка мне эту… гм… игрушку, - выхватив из руки короля, совершенно растерянного и с непониманием взирающего на происходящее, пистолет, засунул его в кобуру; помолчав, добавил, - Ну, чего стал, как статуя Аполлона? Шевелись, давай. Тренировка окончена.
Толкнув Артура в спину так, что тот, чуть было, не полетел на холодный пол, Фелтон ядовито усмехнулся, но, заметив на себе упрекающий взгляд напарницы и, закатив глаза, направился к выходу. Томас краем уха услышал, как Элла что-то шептала Артуру, а что именно – разобрать не смог.
«Наверняка опять травит ему байки, что я, мол, не нарочно, что у меня тонкое душевное устройство и что, на самом деле, я очень чувствительный человек, который просто забился в панцирь безразличия и хладнокровия, служащий для него специфической защитой от несправедливости и жестокости окружающего мира, пфф».
На выходе троих уже поджидал агент Хопкинс – мужчина средних лет, с наголо выбритой головой, отражавшей на макушке свет одиноко висящей на потолке лампочки, единственной обеспечивающей освещение в этом узком коридоре, английскими усиками, в которых проглядывалась пара-тройка седых волосков, в чёрном костюме, белой выглаженной рубашке и красном галстуке, чёрных носках и вычищенных ботинках. Всё это говорило, по меньшей мере, об опрятности и аккуратности человека, представшего сейчас перед Эллой, Спаем и Артуром.
- Ну, как? – поинтересовался мужчина.
- Ай, - Томас только махнул рукой, проходя мимо, и даже не взглянув на сослуживца, а в скором времени исчез за поворотом в конце коридора.
Хопкинс только вздохнул и кивнул Элле, которая пропустила Артура вперёд. У него был совершенно потерянный вид. Когда они вдвоём дошли до лифта, и Элла нажала на кнопку «5», Артур обратился к девушке с вопросом:
- Как вы думаете, смогу ли я когда-нибудь научиться стрелять?
Элла смущённо улыбнулась.
- Сколько раз тебе повторять? Обращайся ко мне на «ты», а то я чувствую себя просто как-то семидесятилетней старушкой. В следующий раз я тебе не прощу, - её звонкий смех эхом разлился по замкнутому пространству лифта.
Артур покорно кивнул, в очередной раз, но в толк не взял, ведь рыцарь должен обращаться к даме так, как к ней обращаются на его родине – с почтением.
- Ну… это зависит, в первую очередь, от твоего старания и желания, - Элла призадумалась, но потом нежно улыбнулась, взглянув на юношу, - Как говорится, если захочешь, то всё обязательно получится!
Артур нелепо улыбнулся в ответ и погрузился в свои мысли.
- Знаешь, давно хотела тебя спросить, - Элла закусила нижнюю губу, - А когда ты «спал», ты был… В общем, когда ты «спал», ты видел и чувствовал всё, что происходило вокруг?
Недолгое молчание. Лифт остановился, двери медленно разъехались в стороны и Артур с Эллой вышли в коридор.
- Затрудняюсь с ответом. Безусловно, я будто был свидетелем некоторых событий, произошедших уже позже моей гибели, но я мало что помню.
- Знаешь, а ты уже лучше говоришь на современном английском. Убрать бы из лексикона парочку замудренных фраз, и будет просто замечательно! - агент подмигнула.
- Благодарю.
- Просто «спасибо».
Полигон включал больше дюжины крупных металлических зданий без окон, большая часть которых располагалась под землей, и соединялись между собой подземными переходами.
В недрах этого полигона спряталась небольшая научная лаборатория, аналогов которой не было в целом мире. Недавние открытия ученых, трудившихся в лаборатории, охватывали все сферы научной жизни общества: физику, химию, генетику и даже религию.
Элла уверенно шла по коридору, а за ней Артур - еле поспевая. В конце коридора можно было заметить небольшую дверь, ведущую в пустующее помещение, из которого можно было попасть в комнату охраны, а затем – на улицу, в небольшой, но милый и облагороженный дворик. Элла любила проводить там свободное время, а теперь Артур готов был всегда составить ей компанию.
- Ты тоскуешь по своему времени?
Артур прищурился.
- Ну, есть немного. Очень непривычно. Представьте, если бы Вас вырвали из Вашего времени и поместили бы в другое? Ужасно.
- Ужасно… - с придыханием повторила Элла, - Ты, должно быть, очень сильный, если выдерживаешь всё это. Я имею ввиду, что люди другие, жизнь изменилась, законы и мораль уже не те, что были в твои времена. Непривычно, наверное. Не думаю, что с тобой в твоём времени обращались так же, как с тобой Спай обращается. Да и драться на мечах, по моему мнению, куда проще.
- Вы в этом так уверены?
- Я училась фехтованию, - девушка засунула руки в карманы брюк и остановилась, - Это входило в курс нашей боевой подготовки.
- Хотелось бы мне убедиться в Ваших словах на деле, - уголки губ юноши расплылись в искренней улыбке.
Элла ухмыльнулась.
- Ты бросаешь мне вызов? – девушка приподняла бровь.
В её глазах запрыгали озорные огоньки.
- Дуэль? С дамой? – всё с тем же азартом спросил Артур, при этом скорчив такую недовольную гримасу, словно эта перспектива его не прельщала, и он готов был даже под дулом пистолета не отказаться от моральных принципов своего времени и строго следовать законам своего уже давно исчезнувшего общества.
На самом деле, пробыв с месяц в нашем времени, легендарный король попривык к тому факту, что в современном мире – полное равенство полов и демократия. Ну, правильно, ему это так долго и старательно вбивали в голову. А иначе как? На войне не имеет значения, кто он – вражеский солдат, мужчина или женщина. В первую очередь, он твой противник. А женщины на поверку оказываются куда более изощрёнными и жестокими, нежели мужчины.
- Тебя это смущает? Или ты боишься? – подбить Артура было куда проще, чем Элла могла себе представить.
Ни один мужчина не сможет не отреагировать на слова о том, что он, мол, боится проиграть, тем более, извиняюсь, бабе. Во всяком случае, с Томом этот трюк всегда работал безотказно и на «ура». В порыве гнева парень нередко проигрывал Купер, сетуя на то, что он, якобы, поддался. Ну, да, парни боятся показаться слабыми. Казалось бы, что в этом такого? Но нет, это так много для них значит, что все прочие проблемы становятся ничтожными в сравнении с этим. Когда-то это называлось честью, да. А сейчас? Глупые принципы. К чему всё это? Просто показуха.
- Я и боюсь? Вы определённо что-то путаете, - несколько обиженно произнёс Артур.
- Ну, да, я знаю, мой бесстрашный рыцарь, - подмигнула Элла, - Так когда?
- Может, завтра? – чуть помедлив ответил юноша.
- Отлично, - Элла была явно рада – ей не терпелось размяться и поставить ещё одну галочку напротив имени короля Артура, а когда ещё представиться возможность надрать задницу королевской особе? – Тогда завтра после тренировки, где-то, - она взглянула на наручные чёрные массивные часы на левой руке – подарок отца на совершеннолетие и что-то мысленно отсчитала, - В… эммм… где-то в три.
- Вполне.
Вскоре Элла и Артур добрались до небольшого любовно ухоженного садика, того самого, где Купер проводила время между тренировками, размышляя о чём-то своём, личном, где она чувствовала себя по-настоящему свободной, защищённой. Это было единственное место, не тронутое войной. А ещё там росли прекрасные алые розы. Казалось бы, откуда на полигоне вообще взяться прекрасному цветочному садику? Но он там был, и это был не мираж.
Присев на одну из скамеек, Элла пригласила Артура сесть рядом с ней и ловким движением руки забрала волосы в тугой высокий хвост.
- Почему Томас…
Юноше не стоило заканчивать фразу, чтобы Элла поняла, что он хотел сказать.
- Артур, не стоит обижаться на него, он просто… такой, какой он есть, его уже не исправишь. Прошу лишь, постарайся не обращать внимания на его выходки – он только этого и ждёт. Не стоит.
- Как скажете, - покорно кивнул Артур.
- Скажешь.
Юноша с непониманием взглянул на агента.
- Не скажете, а скажешь. Перестань «выкать», бога ради, - каким-то даже несколько нравоучительным тоном произнесла Элла.
- Простите, - поймав на себе суровый взгляд девушки, исправился, - Прости… А почему Вы, то есть, я хотел сказать… Почему ты решила стать агентом?
- Я родилась и выросла в бедном районе, даже, как бы так сказать, проблемном районе. На моих глаза грабили дома, устраивались перестрелки. Это тяжело, знаешь ли. И я… я просто… захотела разобраться со всем этим.
- Справедливость.
- Именно. Возможно, это моё призвание, - Элла шмыгнула носом и заглянула Артуру в глаза.
- Благородные цели, - улыбнулся юноша, отворачиваясь, несколько смутившись столь пристального взгляда агента, а его щёки вспыхнули румянцем, - Мы в этом похожи. А Томас? Зачем ему это? Я не видел, чтобы он особо стремился к справедливости. Он, как мне кажется, занимается этим…
- Из личной выгоды, - решила закончить Купер, - В каком-то роде, может быть это и так. Но поверь, за этим стоит и кое-что другое. Вина. Совесть. Возможно, - Элла замолчала.
- Расскажи подробнее.
- Я не знаю подробности этой истории, но расскажу всё, что знаю. И лучше тебе потом не расспрашивать об этом Томаса…
- Добром это не кончится, я понимаю.
Элла звонко рассмеялась.
- Да да, именно, - её лицо приняло выражение прежней серьёзности, - Когда Спай учился в старших классах, его отец был агентом. Сейчас он уже ушёл в отставку, но тогда был ещё при деле. В городе хозяйничала криминальная группировка. Они называли себя «Волки». Занимались мелким воровством, а полиция просто закрывала на них глаза, - облокотившись локтями на колени, Элла наклонила голову и жестикулировала кистью левой руки, - но потом выяснилось, что помимо грабежей, они занимались и наркоторговлей, а также была доказана причастность членов общества к некоторым крупным террористическим актам, - продолжила Элла, откашливаясь, - Это вызвало настоящую панику и власти потребовали, чтобы группировка была немедленно ликвидирована. Том захотел отправиться на задание вместе с отцом, на что тот только посмеялся и сказал, что сейчас Том должен учиться и не говорить глупостей. Тогда Спай решил последовать за агентами и доказать всем, что, несмотря на юный возраст, он достоин этой… кхм… привилегии. Никто не знает, как он их выследил. Наверное, отправился за отцом или заранее знал, куда он отправится вместе со своим отрядом. Не суть. Суть в том, что в итоге Спая схватили члены группировки и пригрозили, что убьют мальчишку, если их не перестанет преследовать правительство. Конечно, нельзя было допустить смерти Тома, но так же, как и нельзя было дать (подарить) «Волкам» возможность скрыться. Ведь их убежище было выследить непросто. Тогда агенты придумали операцию, по которой можно было бы и спасти Тома, и схватить банду, Артур внимательно слушал, - Но всё пошло не так, - девушка покачала головой и поджала губы, - Тома избили до полусмерти, нескольких агентов убили, «Волки» скрылись, правда, некоторых членов банды всё же удалось схватить. На допросе они сдали остальных товарищей. Полицейские и силовики устроили облаву, и с «Волками» было покончено… Видишь, всё дело в этом. В вине.
Повисла неловкая пауза.
- Это многое объясняет, - еле слышно прошептал Артур, - А ты была знакома с Томасом до этого?
- Нет. Никто не был знаком с ним до того, как сформировали нашу группу. Ни я, ни Хопкинс, ни Эллисон. Никто из нас.
- Возможно, именно эта история…
Элла не дала Артуру закончить.
- Изменила его? Да, я тоже об этом думала. Сейчас он бы не решился на нечто подобное. Слишком уж серьёзно относится к своей работе.
Вдалеке послышались раскаты грома.
- Кажется, ночь будет неспокойная, - выдохнула Элла, глядя вдаль, позабыв, о чём сейчас она с Артуром вела речь.
Ландшафта не было видно. Только непроницаемую стену дождя можно было разглядеть. Всё словно окутала серая мгла. Тяжёлые свинцовые тучи приближались к полигону и намерения их были вполне очевидны. И вот уже бетон под ногами покрылся мелкими капельками дождя. Дождь забарабанил по крышам полигона.
- Пойдём, - Элла крепко схватила Артура за руку чуть ниже локтя и потянула за собой.
Когда Элла с Артуром уже были в помещении и проходили через комнату охраны, к ним, запыхавшись, подбежал агент Хопкинс.
- Эл, слава богу, там Томас… и Картер…, - по исполненному ужасом взгляду товарища, Купер всё поняла и без слов, её лицо резко переменилось, и она сурово взглянула на Артура и вновь перевела взгляд на Хопкинса, будто бы удостовериваясь, правда ли это. Всплеснула руками и помчалась в сторону зала для тренировок. Переглянувшись, недолго думая, Хопкинс и Артур направились за ней следом.
Щуплый парниша лежал на холодном полу, закрывая лицо руками, защищаясь от ударов. Это был Картер Броуди – один из подопечных Фелтона, отправленных ему на боевую подготовку. Картер пытался защищаться, но казался настолько беззащитным и беспомощным. Томас бил его в пах и по ребрам, неустанно повторяя: «Сука! Тварь! Падло!» и плевался в сторону. Картер пытался что-то сказать, но Том, наклонившись, с угрюмым и злобным выражением бил его по лицу, отчего юноша вскрикивал и ещё сильнее сжимал руки. Неожиданно все прекратилось, вся толпа разбежалась. Несчастный почувствовал чьё-то прикосновение и услышал ласковый женский голос: «Вставай, вставай, не бойся». Картер поддался, поднялся и пошатнулся. Элла (обладательница ласкового голоса), которую Броуди нарёк своею спасительницею, перекинула его руку через своё плечо.
- Пошли, лечить тебя будем, - всё так же ласково прошептала Элла, - А с тобой я позже разберусь… показушник, - она бросила грозный взгляд на Томаса и осуждающе покачала головой.
Эмоции переполняли Купер. Захотелось наброситься на Тома и задать ему прекрасную трёпку, чтобы он физически прочувствовал, какого ей морально после каждой его подобной выходки. Но это не облегчило бы ее душевное состояние, ибо подобная, в каком-то роде, жестокая фантазия ее подсознания, имела свое логическое продолжение с невероятным сожалением и терзаниями совести. Она закрыла глаза на мгновение и заставила себя успокоиться. Только Фелтону избиение подчинённого могло сойти с рук. Хопкинс и Артур показались в дверном проёме, и первый помог Элле довести Картера до врачебного кабинет.
Томас, пыхтя в углу, с раздражением огляделся вокруг. Десятки удивлённо-испуганных глаз были устремлены на него.
- Чего уставились, а? Вам что, заняться больше нечем? - спросил он возмущенно, после чего покинул зал. Вслед за ним вышла высокая девушка, одетая явно не по форме: в обтягивающих джинсах, подчёркивающих её округлые формы и красной майке. Её длинные, пшеничного цветы волосы были забраны в косу. Она одёрнула плечо Тома, когда они дошли до конца коридора.
- Какого тебе от меня надо? Читать лекцию собралась? – Фелтон догадался, что это была Эллисон, Эллисон Майлз, так же ещё одна из агентов спецподразделения, сформированного для подготовки короля Артура, - Так вот, тебе же будет лучше, если ты просто оставишь меня в покое.
- Спай, тебе просто нужно…
- Ты языка не понимаешь? – он дёрнул плечом, сбрасывая руку; обернулся к Эллисон, - Отвали, говорю.
- Зачем ты так? – казалось, что Майлз готова была расплакаться, но вовсе не потому, что Томас так грубо обходился с ней, а потому, что она переживала за него, беспокоилась, - Зачем всё это? Для чего эта грубость? Для кого это всё?
- А не слишком ли много вопросов? – всё так же сухо сказал Том.
«Чертов придурок!» - мгновенно пронеслось в голове девушки.
Всему есть предел, и ее внутреннее равновесие имело полное право пошатнуться. Вы слышали его интонацию? У девушки мороз по коже пробежал от каждой буквы, произнесенной им в подобном тоне. Прикусив нижнюю губку, она отвела взгляд.
Фелтон относился к той категории людей, которые внимательно наблюдают за поведением других, постоянно испытывают окружающих - ему интересно, как они поведут себя в той или иной ситуации. Это своего рода энергетический вампир, способный сыграть на самых тонких струнах вашей души. Он прекрасный психолог - что есть, того не отнять, но порой окружающим кажется, что эта его мания приносит ему только лишние проблемы. И если бы наша жизнь была историей, изложенной каким-нибудь писакой на страницах романа, то автор бы, используя в своём описании максимальное количество эпитетов и сравнений, тонко подметил бы характерные черты Тома: самоуверенность, убежденность в собственном превосходстве, прямолинейность, порою доходящую до ограниченности и занудства, и деловую хватку. Юноша чувствовал власть над реальностью и упивался ею.
Многие люди уже отвернулись от него, другие терпят, стискивая кулаки, сглатывая слезы, улыбаясь через силу при каждой встрече, а в мыслях размышляя о том, чтобы поскорее избавиться от его общества, которое им явно не приятно; третьим же элементарно пофиг, кто он и что он, хотя это безразличие явно поддельное, поскольку Томас всем без исключения действовует здесь на нервы. Эллисон же нельзя причислить ни к одной из вышеупомянутых категорий. Она всегда относится к Томасу с должным пониманием, потому порою парня действительно терзает совесть за то, что он столь грубо обходится с девушкой, которая, возможно, единственная принимает его за человека. Эллисон - одна из немногих, кто сумел разглядеть в Фелтоне хоть что-то хорошее, попыталась дать ему понять, что так жить нельзя. Она старалась сделать мир этого человека уютным и спокойным. Она выглядела той девушкой, которая могла дать ему счастье, настоящее, человеческое счастье.
Вся жизнь Тома проходила в борьбе двух его крайностей - двух крайних противоположностей его натуры, среднего, увы, было не дано. Кто-то привыкал, другие навсегда закрывали дверь в мир, даже, вернее будет сказать, мирок этого ограниченного циника, злого и грубого идеалиста. Для Томаса не было ничего святого - такой человек мог лезть к цели, ничем не брезгуя, используя коварство. Но таким ли был Фелтон на самом деле? Может, это просто очередная маска? Может это такой способ защиты?
- Какая же ты всё-таки редкостная сволочь, Том, - неожиданно для самой себя, даже несколько наигранно и грубо, прошипела Эллисон и, развернувшись, направилась в противоположную сторону.
Том посмотрел ей вслед, и взгляд его то ли извинялся, то ли выражал абсолютное презрение. Было ли ему совестно? (На днях у Томаса состоялся разговор со своей совестью. Как ты так можешь жить? - вопрошала она. Парень молчал. Когда его просят судить о чём бы то ни было по совести, молодой агент веско отвечает, что его совесть никакого отношения к делу не имеет. Настойчивые вопросы о совести оскорбляют и даже пугают Фелтона. Он её запер, запер навсегда, в самом тёмном и сыром, в самом потаённом уголке своей души…)
Интересно было бы узнать, какой образ рисуется у вас голове? Наверняка многие из вас представили крупного привлекательного мужчину, смуглого, с чёрными волосами, карими глазами, щетиной. Но спешим вас разочаровать, Томас – не такой. Он представляет совершенную противоположность этому прекрасному плоду вашей фантазии. На первый взгляд Фелтон производит впечатление болезненного юноши, с нездоровым оттенком кожи и каким-то пустым взглядом, но благодаря каждодневным тренировкам у него достаточно развитая мускулатура, а потому болезненность - лишь обманчивое впечатление, вызванное его бледностью. В целом, Томас производит впечатление фарфоровой куклы - хрупкой на вид, но достаточно прочной при ближайшем рассмотрении. Первое, что бросается в глаза при встрече – его холодный, пронизывающий до дрожи взгляд. Томас взирает на окружающих с пренебрежением (постоянно), степень которого зависит от личности собеседника и отношения к нему самого Фелтона. А волосы его, вечно растрёпанные, имеют светло-русый оттенок. Представили? Идём дальше…
- За что он его так? – Элла беспокойно ходила перед врачебным кабинетом взад и вперёд, заложив руки за голову и закрыв глаза.
- Элла, тебе стоит успокоиться. Странно, что тебя это вообще ещё удивляет, - совершенно спокойным голосом, в котором не было и намёка на беспокойство или переживание, сказал Хопкинс, стоящий рядом с Артуром чуть поодаль.
- Я никогда не смогу привыкнуть к этому. Что он вообще себе позволяет?
В этот момент из кабинета показался врач – мужчина средних лет, небольшого роста, в белом халате и со стерильной марлевой повязкой, закрывающий его рот и нос.
- Перелом переносицы, вывих левого предплечья, многочисленные гематомы - констатировал мужчина, - Кто ж этого беднягу так?
- Да так, пф, неважно, - Элла помотала головой.
- Не моё дело, понимаю, секреты государственной важности, - даже сквозь повязку было видно, что мужчина довольно улыбался.
- Не время для шуток, Натаниель, - грозно произнесла Элла, заглядывая за спину мужчины, - Можно?
- Да, да, конечно, - ответил врач, снимая марлевую повязку, и отошёл в сторону, позволив Элле и её компаньонам пройти внутрь.
Картер сидел с перевязанным бинтами предплечьем в одних только брюках, откинув голову назад с ватным тампонами в носу.
- Ты как? – заботливо поинтересовалась Элла, опустившись на колени рядом с Броуди.
Он опустил голову и посмотрел на свою «спасительницу».
- Неплохо, - улыбнулся он.
Гордость за своего воспитанника и его силу духа перепоняла Эллу.
- Жить будешь, солдат, - поднимаясь, она похлопала его по плечу, и юноша, прошипев сквозь зубы, схватился за него другою своею неповреждённой рукою, - Прости, ради бога, прости, - испуганно произнесла Элла, вновь опустившись на холодный пол и потрепав волосы Картера; устремила на него тёплый взгляд.
Этот парнишка – совсем юный, щуплый и такой беспомощный, пробуждал в ней новые чувства. Элла хотела сделать всё, чтобы Картер поскорее поправился, хотя, всё же, больше всего она хотела найти Фелтона, прямо сейчас. К нему у неё был очень серьёзный разговор: избиение Картера – это была та самая капля, которая, наконец, переполнила чашу.
Только что закончился дождь, появилось солнце, и на улице было свежо и прохладно. Фелтон сидел в цветочном садике, том самом, который служил для Эллы «укромным уголком». Он сидел на скамье, а глаза его были устремлены в никуда: взгляд был, словно стеклянный, пустой, лицо не выражало ровно никаких эмоций. Купер долго искала Фелтона, обойдя весь полигон, но он был именно там, где Элла могла подумать в самую последнюю очередь, чтобы он там был.
«Будто специально прячется, думает, что не найду» - девушка заметила вдалеке, в садике, знакомую фигуру на скамье, когда проходила через комнату охраны.
- Ну, и, - она засунула руки в карманы брюк и остановилась перед Томом.
Он делал вид, что не замечает её.
- Томас?! – девушка не вынесла этого молчания, - Ты только что избил сослуживца… опять, - она закрыла глаза рукой, - Что тебе плохого сделал Картер?
Губы Фелтона дрогнули в усмешке и он, не поднимая глаз на Купер, с ноткой упрёка в голосе, произнёс:
- А он разве не сказал тебе?
- А что он должен был мне сказать? – Элла пришла в полное замешательство.
- Хах, - Томас наконец соизволил посмотреть девушке в глаза, - Порылась бы в его карманах, может быть, узнала бы…
Это прозвучало настолько оскорбительно для Эллы – бывшего полицейского, что она сжала руки в кулаки, но невероятным усилием воли сдержала приступ гнева, словно комок, подкатывающий к горлу, и всё с тем же видимым, поддельным спокойствием продолжила:
- Я тебе не ищейка, чтобы в его карманах рыться! Ты можешь толком объяснить мне, что происходит?
- Что происходит?! – Фелтон вскочил со скамьи как ужаленный, и от его взгляда, прожигающего, испепеляющего взгляда, Элле стало не по себе, - Да этот твой любимец Броуди – наркоман!
На лице Эллы последовательно сменяли друг друга испуг, удивление и недоумение. Её рот растянулся в весёлой улыбке и девушка звонко рассмеялась.
- Тебе смешно? Тебе смешно? – Томас побагровел и схватил Эллу за руку чуть ниже локтя, - Давай ты сейчас сама у него спросишь? Пошли, - и он силой потащил девушку за собой.
Со стороны это была одновременно жалкая и забавная картина: Томас, побагровевший от злости (учитывая болезненную бледность его кожи), притащил Эллу к медицинскому кабинету, в котором всё ещё находился Картер. Девушка не сопротивлялась и казалось, не чувствовала, как сильно парень сжимал ей руку, а до последнего времени была твёрдо уверена в том, что всё это просто глупая штука – очередная отговорка, оправдание Фелтона, а потому весело улыбалась.
Когда они вдвоём вошли в кабинет, Картер, увидев Эллу, радостно заулыбался, но заметив Томаса – испуганно вытаращил на него глаза.
- Ну, спрашивай.
Юноша поднялся со стула и отошёл к шкафу.
- О боже, Броуди, Томас говорит, что ты…
- Давай, Картер, скажи ей, скажи, - злобно ухмылялся Фелтон.
- Что сказать то?
- Слушай, дурачка вот не включай, ладно.
Картер перевёл умоляющий взгляд на Эллу, всем своим видом показывая, что он совершенно не понимает, о чём говорит Том.
- Сегодня, на тренировке, я рассказала тебе… кое-что, и после этого ты мне пригрозил, что если кто-нибудь об этом узнает … Помнишь, или память отшибло? Сейчас я быстро заставлю тебя всё вспомнить, - он медленно направлялся к Картеру, засунув руки в карманы, шаркая ногами по плиточному полу.
- Картер, это правда? – Фелтону, казалось, удалось уверовать Эллу в правдивости своих слов, и улыбка исчезла с лица девушки, но ей всё же требовалось подтверждение.
- Нуу, я, - Картер виновато опустил голову.
- Загнанная в угол крыса, - плюнул Фелтон.
Всё было ясно.
- О боже, Картер, как ты?.. А я ведь тебе верила, - на глазах Эллы выступили слёзы разочарования.
Картер хотел подойти к ней, но она жестом приказала ему не приближаться к ней.
- Прошу тебя, не говори никому, иначе меня остра…
- Прости, Картер, – Элла с сожалением покачала головой.
Её хотелось помочь Броуди, но справедливость была для неё превыше всего. Она не стала бы покрывать даже близких людей, если бы они преступили закон. У неё просто не было другого выбора…
Фелтон, взглянув на Картера, по обыкновению, презрительно, покинул кабинет вслед за Купер и, догнав её, с радостными нотками в голосе произнёс:
- Видишь, я тебе говорил, я был прав.
Элла резко развернулась и долгое время сосредоточенно смотрела в глаза юноши, словно хотела заглянуть в самую их глубь и понять причины всех его подобных поступков, которые нельзя было назвать никак иначе, кроме как выходками.
- Прав? Как ты можешь такое говорить? Даже тот факт, что Картер наркоман, не даёт тебе права избивать его. В тебе… нет ничего человеческого! – Купер обречённо вздохнула, отвернулась и быстрыми шагами направилась вперёд по коридору, на повороте в последний обернулась на Тома и с упрёком взглянула на него, безнадёжно покачав головой, - Тебя ничто не изменит…
Прошло три дня. На следующий же день после драки Фелтона и Картера, о ней узнало начальство. Элла, после долгих душевных терзаний, всё же донесла на Броуди и того отстранили от работы, направили в лечебницу. Он не держал зла на Купер, да и сама девушка не чувствовала за собой вины, между тем, продолжая винить Тома во всём случившемся, в глубине души всё же понимая, что в чём-то он был прав. Его дело было правое (так считала сама Элла), а вот методы его ей были не по душе. Вчера она извинились перед парнем за то, что тогда сорвалась на него. Он промолчал, но она знала, что простил. Хотя у них и были сложные, запутанные отношения, они, в принципе, понимали друг друга… временами…
В течение этих дней Артур усиленно тренировался, и даже Фелтон один раз похвалил его, чем приятно удивил всех членов отряда, да и даже самого Артура.
Поединок Эллы и Артура по фехтованию состоялся. И это было то ещё зрелище! Конечно, наш новоявленный король дважды одержал поражение, но это не сломило его дух, а наоборот, только укрепило. Думаю, не стоит вникать в подробности этого поединка, поскольку он не играет существенной роли в романе. А давайте лучше двинемся дальше.
Судорожно ищу смайл, подбирающий челюсть с пола. 
Очень напоминает начало фильма, люблю такие фильмы и такие книги. Картинка сразу перед глазами, не читаю, а "вижу" написанное. Это очень круто. Я бы сказала, что это высокий уровень мастерства. 
